| ВоспоминанияЩедрый на мемуары Серебряный век не был благосклонен к Лохвицкой: по сравнению с современниками (даже не всегда более известными) объем написанного о ней очень незначителен. Причин тому было несколько. Во-первых, круг знакомств поэтессы был довольно ограничен. Привязанная к дому и детям, она не часто появлялась на публике. Это можно понять, в частности, по записям в журнале «поэтической академии» рубежа XIX – XX веков» – журнале «пятниц» К.К. Случевского (РНБ). И досадно, и обидно: что-то Лохвицкой не видно. — такую запись оставил кто-то из гостей, не пожелавший назвать свое имя, 4 февраля 1900 г. Судя по другим записям, на тот момент поэтесса не появлялась в литературном кружке уже несколько месяцев. И это притом, что сам «хозяин» «пятниц», Константин Константинович Случевский, неизменно называвший Лохвицкую «сердечно чтимая поэтесса», упрашивал ее приходить и всякий раз подтверждал, что ее место – почетное, рядом с ним. Типичное оправдание поэтессы: «У меня болеет ребенок и я по этой причине никуда не выхожу». Потом начались собственные болезни. В результате, вероятно, многие могли бы подписаться под словами А.Л. Волынского: «Лохвицкую, одну из интереснейших женщин в русской литературе, я помню нечетко». Во-вторых, многие из тех, с кем она поддерживала отношения, принадлежали к старшему поколению и умерли раньше нее (К.К. Случевский, Всеволод Соловьев, А.И. Урусов и некоторые другие). В-третьих, ее отношения со сверстниками были непростыми. Одни – Брюсов, Гиппиус – относились к ней с нескрываемой антипатией. Других что-то сдерживало. Было что-то, о чем не хотели говорить. Так,ничего не написала специально о ней знаменитая сестра – Тэффи. Ничего не написал Бальмонт, всю жизнь возвращавшийся к образам ее поэзии и державший на письменном столе ее портрет. У каждого были для этого свои причины. Тем не менее из нескольких мемуарных отрывков складывается целостный образ, столь живой и обаятельный, что становится отчасти понятно, почему о о ней больше вспоминали в стихах, чем в прозе.
|
