Переписка

<585> Единственное сохранившееся в архиве Лохвицкой письмо Бальмонта не только не проливает света на отношения двух поэтов, но вызывает даже вопрос: а существовал ли вообще их «нашумевший роман»? По стилю оно органично вписывается в ряд сугубо деловых писем редакционных работников. Однако было бы неверно воспринимать его как наиболее достоверное документальное свидетельство. Оно относится к периоду, когда отношения поэтов обострились почти до вражды, о чем свидетельствует их стихотворная перекличка. Стихи того же периода полны совсем другими чувствами – в это самое время Бальмонт пишет стихотворения, включенные впоследствии в цикл «Зачарованный грот».


Письмо написано на небольшом куске картона, напоминающем библиотечную карточку, на нем стоит дата, но нет ни обращения, ни приветствия. Для формальной переписки это слишком невежливо, для дружеской – подчеркнуто небрежно и сухо.


Из содержания письма понятно, что существовали и другие письма. Их местонахождение неизвестно. Отсутствие других писем в архиве Лохвицкой говорит о том, что они либо были уничтожены, либо почему-то оставлены родственниками в семейной части архива. Отсутствие писем Лохвицкой в сохранившемся архиве Бальмонта также имеет два возможных объяснения: либо они были уничтожены, либо оказались в той части архива, которую Бальмонт увез с собой в эмиграцию и которая впоследствии пропала. Если письма были уничтожены, то вывод напрашивается один: по духу и тону они сильно отличались от того, которому позволили сохраниться.


Уничтоженные свидетельства – тоже свидетельства. Значит было что-то, что хотели скрыть.


Кроме того, письмо дает ключ к некоторым образам поэтической переклички двух поэтов. Не случайно, к примеру, упоминание «Сказки о принце Измаиле, царевне Светлане и Джемали Прекрасной». Источником многих поэтических образов у обоих поэтов стала и переведенная Бальмонтом пьеса Гауптмана «Потонувший колокол».


Письмо печатается по автографу РО ИРЛИ ф. 486 № 14.


См. также раздел «Поэтические отголоски».

<586> К.Д. БАЛЬМОНТ – М.А. ЛОХВИЦКОЙ

Париж, 12 м<а>рт<а> 1900.


Не сердитесь, что так долго не писал Вам. Но в сущности последнее Ваше письмо было не письмо. Благодарю Вас за прелестную Вашу карточку. С нетерпением буду ждать Ваших стихов. Опять буду писать о Вас в английском «Атенеуме».*  Мой адрес: Espana, Sevilla, poste restante.


Через час покидаю Париж. Получили ли Вы Гауптмана?** Какое впечатление?


Ваша поэма в «Деннице»*** (кстати, что за убогий альманах!) оставила меня холодным. Нравятся Ваши стихи в «Неделе». Хорошее заклинание. Я тоже пишу стихи по части колдуний и дьяволов.**** Ими будет полна моя книга, которую я напишу в Испании. Впрочем, я больше занят чтением. Отчего Вы так неохотно пишете мне? Нехорошо. До свидания. Всего лучшего.


К. Бальмонт

ПРИМЕЧАНИЯ

<603> * The Athenaeum 2 July 1898. № 3688. P. 25–26 (Отзыв К.Д. Бальмонта. Перевод см в кн.: Ильев С.П. К.Д. Бальмонт – обозреватель русской литературы конца XIX в. – Тарту. 1986. С. 103–109.

** Гауптман Герхарт (1862–1946) – немецкий драматург и романист, чье творчество вызвало большой интерес у русских модернистов.

*** Имеется в виду «Сказка о принце Измаиле, царевне Светлане и Джемали Прекрасной». «Денница» – альманах участников «пятниц» К.К. Случевского (СПб., 1900).

**** В 1899 г. в «Книжках “Недели”» было опубликовано несколько стихотворений Лохвицкой: «Восточные облака», «Отравлена жаркими снами...», «Цветы бессмертия», «Белая нимфа под вербой печальной...», «Заклинание XIII в.». Последнее Бальмонт выделяет особо – в нем говорится о сошествии во ад с целью спасти и очистить демонов. Из общего контекста лирики Лохвицкой этого времени можно понять, что в роли «демона» мыслился сам Бальмонт, который действительно в то время много писал «по части колдуний и дьяволов», отождествляя с дьяволом себя, а с колдуньей – Лохвицкую.